Подросток с лишним весом

Эту проблему обсуждают регулярно, опять — и — снова, а решения ее не видать. Что делать родителям, если у подростка – лишний вес, и этот вес растет?

Прежде всего, хочу сказать, что для родителей это – самая настоящая западня. Хорошо, если все само собой как-нибудь «рассосется», а если нет, если ребенок так и продолжит много есть и толстеть, их обязательно будут обвинять. Скорее всего, в центре обвинителей будет стоять сам ребенок, а вокруг группа поддержки, стройный хор обвиняющих, причем, независимо от выбранной родителем политики. (Советую хотя бы немного почитать и тексты, и комментарии по двум приведенным выше ссылкам).

Я много видела полных женщин, которые обвиняли матерей за то, что те не ограничивали их в еде. Обычно матери таких женщин сами были полными. «Моя мать – настоящая свинья, — говорила одна такая женщина. – Она всегда кормила меня неправильно, в нашем доме всегда была свинская еда, жирная, жареная, обильная, а на столе всегда стояли конфеты и печенья. Конечно, я постоянно жевала, все жевали, я брала пример. Теперь я урод, который ненавидит свое тело».

Я много видела полных женщин, которые обвиняли матерей за то, что те ограничивали их в еде. Обычно матери таких женщин переживали и за свой вес. «Моя мать внушила мне страх, — говорила одна такая женщина. – Она постоянно повторяла, что я стану жиртрестом, если буду так много есть, и мне от страха хотелось есть больше и больше. Запретный плод сладок, а от меня прятали конфеты и печенья, поэтому я мечтала о них. Я мечтала о них даже ночью, во сне. Чем больше меня ограничивали, тем больше я хотела есть и старалась есть при любом удобном случае, даже воровала деньги на еду. Если бы не моя дура-мать, я переросла бы период бурного жора, как все мои подруги, и стала есть умеренно. Но теперь я больше ста килограммов и не могу похудеть, а главное – я ненавижу себя. И это все благодаря моей матери».

Я много видела стройных женщин, которые обвиняли матерей за то, что те ограничивали их в еде, или не ограничивали их в еде. Такие женщины говорили «в детстве мне внушали, что я толстая, что я много ем, поэтому я голодала, я стеснялась своего тела, толстухой я не стала, как мне обещала мать, но я стала моральным инвалидом, и все это – благодаря ей» или «матери было наплевать на мои чувства, она видела, что я толстая, но когда мне хотелось сесть на диету, она орала, что я должна есть масло, иначе у меня не будет работать печень, и я должна класть в чай сахар, иначе не будут работать мозги, в результате я была толстой все старшие классы школы, я презирала свое тело, потом я ушла из дома и похудела, а недоверие и нелюбовь к телу осталась со мной навсегда, и я ненавижу за это свою мать».

Конечно, я много видела и нормальных, взрослых женщин, то есть тех, которые матерей не обвиняют, даже если те поступали не очень, которые имеют хороший, то есть внутренний, локус контроля, и понимают, что уже в 12-15, тем более в 17-18 и далее лет они были не вещи, а личности, пусть и очень юные, неопытные, но все, что с ними происходило, во многом уже зависело и от них. Такие женщины говорили что-то вроде «мать мучилась со мной, но все было бесполезно, пока я не поняла сама» или «мать заставила меня это сделать, я очень злилась на нее, но теперь вижу, что у нее были добрые мотивы» или «она заставила меня это сделать, я подчинялась, но потом решила, что буду поступать по-своему» или «мать была занята своей личной жизнью, и я очень обижалась, что нет поддержки, а потом поняла, что я сама отвечаю за свою жизнь, и не должна вечно ждать этого от матери».

То есть любые сомнительные действия родителей такие люди воспринимали как их неудачное стремление позаботиться или их невозможность позаботиться и не воспринимали как единственный фактор, который формировал их личность. Личность формируется только тогда, когда человек отделяет себя от всех других людей, противодействует им или сотрудничает с ними. Пока он считает себя чем-то, из чего что-то лепят, личность не формируется. Внутри такой личности остается манная каша.

Обратите внимание, каша остается не потому, что кто-то ломал или кто-то слишком опекал, а потому что человек так и продолжает ощущать себя объектом ломки или опеки, вместо того, чтобы обнаружить в себе проактивное начало и начать развивать свою субъектность. Каждый раз, вспоминая, каким маленьким, беззащитным и обижаемым он был, он вновь становится этим беззащитным и обижаемым. Для психики нет никакого прошлого, она не особенно отделяет воспоминания от впечатлений, она испытывает те эмоции, которые мы предлагаем ей испытывать, воссоздавая картины своей детской беспомощности. И рисуя демиурга из прошлого, мы создаем себе этого демиурга в настоящем, а не где-то еще.

Но давайте вернемся к проблеме: что же делать родителям, если их ребенок набирает вес, не хочет ограничивать себя в еде, не хочет заниматься спортом, то есть не обнаруживает никакого собственного желания решать эту проблему.

Прежде всего, не нужно изо всех сил делать вид, что это не проблема. Нелепей всего выглядят родители, которые трясутся от страха, что они нанесут ребенку травму, если хотя бы намеком выразят то, что разрывает их изнутри. То есть родителей нечто разрывает, а они делают из лица маску и помещают на нее слащавую улыбку. Вы видели, как выглядит человек с перепуганным, несчастным взглядом и вымученной улыбкой?

Не буду говорить о том, что многих родителей от такого регулярного вранья однажды накрывает и они начинают оскорблять ребенка по этому или по другому поводу, поскольку не всякая психика может выдержать такое давление. Но даже если родитель доблестно справился и действительно внушил себе, что любой неосторожный жест приведет к непоправимой травме, и стряпает на лице благостную мину, когда его толстый ребенок мажет себе после плотного ужина очередной батон майонезом, выглядит это все не очень.

«Ээээ…а кстати! Там ведь есть зерновой хлеб и отварная говядина» — говорит родитель, делая вид, что он просто небрежно информирует, и никакой это не намек на лишний вес. «И чо?» — спрашивает ребенок, заталкивая в рот батон с майонезом. «Может быть, лучше ты будешь есть полезное?» — безмятежным голосом спрашивает родитель. «Ты хочешь сказать, что я жирный?» — уточняет проницательное дитя. «Нет! — испуганно вскрикивает родитель. – Ты совершенно нормальный, ешь, что хочешь!». Это ведь цирк, не правда ли? Или ребенок не находит любимый батон и майонез и спрашивает: «Почему нет батона и майонеза?» «Ой, — хлопает себя по лбу мать. – Забыла купить. Ииии… ты знаешь… может быть не надо больше покупать батоны? Говорят, они вредные». «Ты что же, хочешь сказать, что я жирный?» — спрашивает ребенок. «Нет, — говорит родитель. – Совсем нет. Но… лишний вес у тебя и правда имеется… немножко». «И что, это проблема?» — спрашивает ребенок. «Нет! — испуганно восклицает родитель. — Никакой проблемы, ты и так самый красивый, правда!». «Отлично. Тогда не забывай покупать мне батоны и майонез, и еще колбасу, пожалуйста, я это люблю,» — говорит ребенок и открывает пакет с чипсами.

Зерновой хлеб с безвкусной говядиной (а привыкшему к вкусовым добавкам организму это все невкусно) он есть не будет. С чего бы это вдруг? Смешно предполагать, что нехитрые манипуляции родителей будут вдруг так успешны. А если они перестанут вообще обращать внимание на то, как выглядит их ребенок, промоют себе мозги глупостями вроде «внешний вид не имеет значения» или «лишнего веса не бывает, любой вес нормален» или «здоровье не связано с лишним весом» или чем-то еще, все равно это никак не повлияет на ребенка, он будет делать то, что ему нравится. Захочет сам, начнет себя ограничивать, не захочет — нет.

Если же родители будут запрещать ему есть, хоть вкрадчиво и мягко, хоть грубо и жестко, он будет сопротивляться. Мягко отфутболивать в первом случае и рыдать или орать – во втором. А если не будет долго сопротивляться, а быстро подчинится нажиму, откинув свои желания, значит воля у такого ребенка совсем слаба, и это тоже проблема, возможно намного большая, чем лишний вес. В норме человек должен защищать свое Я от чужого воздействия, и подросток занимается именно этим, когда не желает подчиняться «хочу» матери, а ставит на первое место свое «хочу».

Мы имеем здесь такую ситуацию. Ребенок не видит всех перспектив проблемы и поэтому для него удовольствие важней. Многие взрослые относятся к вредным удовольствиям так же. Будет ли от курения или случайного незащищенного секса что-то плохое или нет, это все в будущем. А удовольствие – прямо сейчас.

Родители видят перспективу проблемы и понимают, что когда ребенок столкнется с вредом от сегодняшних удовольствий, будет уже поздно, разрушения уже будут нанесены, и его здоровью и отношению к нему окружающих. Но так как это видят только родители, а мотивация находится у ребенка, и у родителей нет доступа к этой мотивации, кроме как через капанье на мозги, большинство родителей просто капают.

Но капанье никогда не приводит к тому, что другой человек вдруг мотивируется. Это приводит только к раздражению и конфликтам. Чаще к внешним конфликтам, но в случае с ребенком и ко внутренним тоже, то есть к тем самым комплексам и к травмам, которых многие родители так боятся.

И небезосновательно, кстати, боятся. Травма действительно может быть. Травма у ребенка и подростка может быть вообще от чего угодно. Как, например, ногу можно сломать, просто поскользнувшись на льду, так и травму неустойчивая личность может получить, упав от любого случайного удара судьбы. Но родители трясутся и боятся стать причиной этой травмы, потому что нет ничего хуже – навредить любимому человеку, даже и неспециально, тем более родителям уже успели внушить, что они могучие демиурги и творцы новой личности, хотя они даже на себя повлиять толком не могут, не то что на другую личность. Им говорят «все в ваших руках!» а у них даже собственной судьбы нет в руках, не то что судьбы ребенка. Это такая нелепая сказка, что человек, который даже своим формированием не научился управлять, может сознательно формировать другого. Не может. Травму нанести — да, а вот сформировать по собственному желанию — нет. «Ломать — не строить», как говорится.

Но что же родитель тогда вообще может сделать?

Первое

Родитель может создать благоприятную среду для формирования.

То есть родитель может сам увлекаться спортом и правильным, здоровым питанием, не ради ребенка, а ради себя, тогда очень велика вероятность, что для ребенка это будет чем-то само собой разумеющимся. Он в этом сформируется и вырастет в этом, а значит, сделает это своей собственной частью.

Вы понимаете, чем отличается попытка сформировать что-то в ребенке от создания вокруг него среды? В первом он формируется органично, вокруг него есть материал и он выбирает сам из того, что есть, а материал хороший. Конечно, на него будут влиять и пищевые привычки друзей, но все-таки основа питания формируется дома. И одно дело судорожно начать заменять белый хлеб цельнозерновым, а колбасу курицей, когда ребенок уже набрал вес, а другое дело с момента его рождения всем вместе питаться правильно. В первом случае ребенок сформировал уже привычки и адаптировался к вредной еде, а его пытаются переделывать, противореча его воле и его комфорту. А во втором случае он просто получает благоприятную среду, из которой формирует благоприятные привычки.

Поэтому если у вас самих ужасные вкусы и образ жизни очень далек от здорового, увы, вы бы и рады повлиять на дитя положительно, но влиять вам нечем. Словами, нотациями и даже пламенными речами влияние не осуществляется. Это все может быть дополнением, но не основой влияния.

Второе

Родитель может направить интересы ребенка в полезное русло.

Направить интересы в полезное русло – это значит именно направить, и именно интересы ребенка, а не пытаться на пустом месте создать новый интерес, которого у ребенка в помине нет. Помните, что вы не боги, и вам не под силу (к счастью) залезть в черепную коробку ребенка. Поэтому говорить «тебе нужно заняться спортом» или «увлекись-ка пешими прогулками» бесполезно. Можно попробовать сказать себе «а увлекись-ка изучением китайского языка!» и посмотреть, получится ли увлечься после этих слов. То есть даже себя заставить увлечься чаще всего невозможно, тем более другого человека.

А вот провести ревизию интересов ребенка и подумать, что из этих существующих (уже существующих) интересов можно направить в относительно полезное русло, связанное с движением и развитием имиджа, более реально. Правда, для этого необходимо иметь с ребенком хороший контакт, то есть не терять его с самого детства, по мере его взросления. Иначе может оказаться, что когда вы решите провести ревизию интересов ребенка, вам покажется, что интересов вообще ноль, кроме, собственно, еды. Но скорее всего, это неправда, просто с вами ничем не делятся, выключают планшет, когда вы заходите в комнату и делают кислую мину, когда вы интересуетесь, что нового произошло в школе.

Если контакт все-таки утрачен, можно попытаться его восстановить. Это полезно безотносительно лишнего веса, поскольку лишний вес – не самое страшное, что может произойти с вашим ребенком без поддержки с вашей стороны, а если вы не в курсе его интересов, то поддержки, увы, нет. Чтобы восстановить контакт, нужно начать предлагать ребенку совместные мероприятия. Вот если вы — мужчина и хотите познакомиться с понравившейся женщиной, что вы будете делать? Начнете ее звать куда-нибудь, не так ли? И если вы женщина и хотите подружиться с понравившейся коллегой на работе, тоже самое, не так ли? Так же нужно поступать с собственным ребенком, приготовившись к тому, что он, скорее всего, будет отказываться, поскольку с вами ему скучно и даже груз. В том числе из-за вашего скорбного лица с вымученной улыбкой и оттого, что «общение» для вас – это чтение ему нотаций в прямой и завуалированной форме. Вы бы хотели дружить с таким человеком?

Предложите ребенку поменять в его комнате мебель (на менее консервативную) или сделать там совместный революционный ремонт, поехать вместе в какую-то интересную страну, отправиться в лес или в горы, расскажите ему самые волнующие истории из своей жизни, предложите посмотреть вместе фильм, только очень интересный, который ему захочется обсудить, позовите в дом его друзей, потратив деньги на щедрое угощение, и попытайтесь установить с кем-то из них контакт, с чужими детьми это часто проще, в общем, попытайтесь вовлечь ребенка в ваши интересы или влиться в его, а лучше то и другое. Честно говоря, это нужно было делать всегда, с самого детства, но лучше поздно, чем никогда. Если у вас появятся общие интересы и глаза ребенка начнут загораться при общении с вами, любое ваше слово приобретет для него совсем другой смысл. Только будьте осторожны с этими словами, пока ваша связь еще слишком хрупкая, а то ребенок опять замкнется, решив, что открываться вам — себе дороже.

Третье

Родитель может организовать общение ребенка.

Вместо себя вы можете предложить ребенку какую-то другую компанию, полезную для него. Попробуйте подружить вашего ребенка с кем-то из детей ваших знакомых, у кого есть полезные интересы. И дело не только в спорте, любые интересы отвлекут ребенка от пожирания вредных продуктов, любые активные положительные эмоции насытят его и снимут с еды наркотический акцент. Для этого, правда, вам придется самому иметь много хороших знакомых, а если их нет, найти и пытаться устраивать совместные мероприятия. Это работа не одного дня, а длительный сложный процесс, но это может быть эффективно по результату. Как только у вашего ребенка появится новый друг, который будет ему очень интересен, у него сразу же появятся и новые интересы, если этот друг их имеет.

Как я уже писала выше, неплохо действует на ребенка в плане вызова интереса другой взрослый, не вы. Против вас у него стоит блок, а другой взрослый ему намного более интересен, скорее всего, если не совсем зануда. Подростков очень привлекает взрослая жизнь, правда не со стороны работы. Поэтому ваша дочь, которая делает непроницаемое лицо, когда вы пытаетесь с ней непринужденно поболтать о том, о сем, может с удовольствием разговориться с вашей подругой, особенно если она яркая, живая, привлекательная для мужчин женщина.

Вы можете объединиться с другими родителями из класса вашего ребенка и устроить совместное мероприятие, интересное для подростков. «Интересное для подростков» ключевое. Постарайтесь понять, что им может быть интересно, изучайте других подростков. Особенно прекрасно организация совместных мероприятий получается у отцов. Точнее получается хуже, но если вдруг получается, их воспринимают особенно живо.

То есть цель все та же самая – установить контакт, вовлечь ребенка в свое поле, и только тогда будет возможно любое влияние, без травм. Пока он сидит в своей комнате и на все отвечает формально, вас разделяет стена, и любые ваши слова – либо пролетают мимо его уха, либо долетают в него камнем и делают больно.

Четвертое

Родитель может просто поговорить.
Вы, конечно, можете и «поговорить напрямую», я не считаю, что нужно скрывать то, что вы переживаете за его лишний вес, я не думаю, что родители должны вести себя лицемерно, это дает обратный эффект и делает стену еще больше. Просто говорить, пока между вами стена, действительно бесполезно. Пока вы говорите мягко, не задевая никаких слабых мест ребенка, он просто вас не услышит. Если вы будете стараться «достучаться», вы можете действительно ранить его, убеждая, что проблема – это действительно проблема, и лишний вес ему вредит.

То есть травму ребенок получает не от того, что вы ему доносите эту информацию, он и так в курсе, а от того, что он закрывается от вас, а вы ему ее все-таки доносите и доносите, насилуя его. Он не спрашивает вашего мнения о себе, ему неинтересно, он не ждет ничего приятного от вас, а вы долбите и долбите его психические от вас защиты своей критикой. Так можно ранить даже взрослого человека, если то и дело вторгаться в его пространство.

Когда ребенок открыт, никакая критика не нужна. Информацию доносить до него не нужно, он и так знает, что у него лишний вес. Он и сам с удовольствием поделится с вами, что страдает от лишнего веса, но старается не обращать внимание, чтобы не портить себе настроение. И что с удовольствием ел бы полезное, но тогда из жизни исчезнет единственный источник кайфа, безотказный на сегодняшний день и очень важный, поскольку все остальное – стресс. Сейчас он не рассказывает вам этого, потому что боится вашей реакции, опасется, что вы просто ухватитесь за эту возможность и начнете наводить в его жизни порядок: отнимать еду, капать на мозги в стиле «ты же сам сказал, что хочешь меньше есть», то есть создавать лишний стресс. Но это пока вы его надсмотрщик, а если вы станете ему другом, он и сам все расскажет, ожидая уже не нагрузки, а поддержки.

«Просто поговорить» эффективно, когда человек хочет с вами поговорить. Сам. Не надо его пытаться принуждать к беседе, которая ему неприятна и неинтересна. Если на слово «привет» вам бурчат в ответ и сразу же стараются ретироваться, не нужно начинать бесед о том, что вас волнует в облике и поведении ребенка. Ему наплевать, что вас волнует, ваше мнение его не волнует. Не будьте эгоистами, эгоизм — это неэффективно.

Вот если ребенок сам решит с вами поговорить, пожалуйста. Можно и подбодрить его, сказав, что он и с лишним весом отлично выглядит, и что вообще вес – не главное, и множество людей с лишним весом счастливы и популярны. И предложить любую помощь тогда можно, от подборки статей на эту тему до совместных тренировок и программы правильного питания. Тогда можно рассказать, что в его возрасте похудеть несложно, и он преобразится настолько, что сразу же станет очень привлекательным для всех. Но все это можно говорить лишь тогда, когда ребенок сам хочет об этом говорить, а не когда вы вкрадчиво вползаете змеей в его наглухо закрытый от вас домик и пытаетесь ласково шипеть в ухо, и тем более когда вы кидаетесь на его забор лающей собакой, а он пятится от вас огородами. Это называется не «поговорить», а докопаться. Поговорить — это взаимный диалог со взаимной же инициативой.